Интервью: Вячеслав Яновский: Бокс — не шахматы, в нем нужно думать

2 октября 1988 года в южнокорейском Сеуле завершились XXIV летние Олимпийские игры, на которых выступила последняя сборная Советского Союза. Олимпийский турнир боксеров вошел в историю, как один из самых скандальных за всю историю олимпийского движения, «венцом» которого стал финальный бой в весовой категории до 71 кг 19-летнего американского боксера Роя Джонса-младшего с 23-летним южнокорейцем Пак Си Хуном. Сборная СССР по боксу выступила в столице Южной Кореи сильнейшим составом, но в виду сложной «олимпийской политики» тех лет до стадии решающих поединков пробились только двое наших боксеров: Вячеслав Яновский, выступавший в весовой категория до 63,5 кг и полутяжеловес Нурмагомед Шанавазов. После завершения летней Олимпиады-1988 года за успешные выступления на международной арене оба советских боксера были удостоены званий «Заслуженный мастер спорта СССР» и «Выдающийся боксер СССР».

Олимпийская история последнего олимпийского чемпиона Советского Союза Вячеслава Яновского.

— Вячеслав Евгеньевич, с того времени прошло более 30 лет, но об Олимпиаде в Сеуле помнят и говорят до сих пор. В столице Южной Кореи сборная СССР завоевала 55 золотых медалей (а также 31 серебряную и 46 бронзовых наград – прим. автора) и в наше сложное время о подобном достижении не приходится и мечтать. Одна из 55 золотых наград ваша, но начать наш с вами разговор хотелось бы не с олимпийского Сеула, а с чемпионатов СССР по боксу 1987-88 годов, в которых вы дважды подряд стали чемпионом Союза.

— Да, время прошло достаточно, но я помню все как вчера. Тогда в нашей стране было пятнадцать союзных советских социалистических Республик и на чемпионатах СССР выступало много боксеров. А чем больше участников, тем больше конкуренция и соответственно меньше шансов стать чемпионом. Также нельзя не отметить, что на чемпионатах Союза были представлены все школы советского бокса: армянская, казахстанская, ленинградская, московская, донецкая, которая отличалась от украинской, наша белорусская, и так со всего СССР. Очень сильно выступали боксеры РСФСР. В общем в то время у нас было много боксеров, способных выступать на самом высоком уровне, и конкуренция на внутренней арене была просто сумасшедшей. А здоровая конкуренция неминуемо давала боксерам возможность расти и совершенствоваться. Вы представьте, что вам, начиная с 1/32 финала, нужно пройти по турниру шестерых соперников и каждый из них представитель своей школы бокса. Одно дело, когда ты готовишься к конкретному противнику, как в профессиональном боксе, и совсем другое, когда у тебя их шесть и все они абсолютно разные. У меня, как и у всех остальных, кто выступал во времена СССР, все так и было. Я как сегодня помню все наши поединки с Василием Шишовым (чемпион мира 1986 года и трехкратный чемпион Европы) и Александром Островским (чемпион СССР, победитель Игр доброй воли, обладатель Кубка Европы, заслуженный мастер спорта России) и для меня они именно те, кто дал мне шанс на победу на Олимпиаде. В боях с ними я учился и достиг такого уровня понимания бокса, что он абсолютно безграничен для развития. Это говорит о том, что техника и тактика должны побеждать. В боксе без головы делать нечего, что я сегодня и повторяю всем своим ученикам. Бокс — это вам не шахматы и в нем нужно думать (смеется) и особенно, когда ты хорошо знаешь своего соперника, а он тебя. Ты выходишь в ринг с мыслями, чего в этот раз он преподнесет тебе новенького, и что ты сам сможешь ему противопоставить.

— Нам довольно часто приходилось слышать от ветеранов советского бокса, что чемпионат Советского Союза по боксу было выиграть сложней, чем чемпионат Европы.

— Если говорить про Европу, то это абсолютно верно и этому есть объяснение. На европейских чемпионатах было 180 участников, а на чемпионате СССР заявлено 305 боксеров. По одному участнику выставляли представители всех союзных Республик, и также по одному боксеру все спортивные общества нашей огромной страны. Вот и посчитайте! На Олимпиаде в Сеуле в нашей категории было 45 боксеров, и в этом списке я был самым последним. Я повторю, что чем больше боксер боксирует на чемпионате своей страны, тем больше он будет готов к выступлениям на международном уровне. Все приходит с опытом. Не драться и бодаться в ринге, а боксировать и этим повышать свой уровень. Бокс — это искусство и оттачивание каждого элемента должно быть как в танцах, на которые приятно смотреть. То же самое должно быть и в ринге: координация движений, темп боя, совокупность приемов защиты и нападения, и прочих умений и навыков, способных обеспечить наиболее эффективное выполнение поставленной задачи — победы над противником.

— В годы вашей спортивной карьеры у вас было достаточно личных встреч с кубинцами, считающимися доминирующей силой в мировом любительском боксе. В Сеуле сборной Кубы не было по причине бойкота игр, но ваше мнение об их мастерах ринга крайне интересно.

— Кубинский вопрос стоял очень остро, и на него было потрачено много времени людьми очень далекими от бокса. 

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, что задача выиграть у кубинцев любой ценой исходила от людей ничего в боксе не понимающих и ряд проведенных ими реформ был рассчитан только для того, чтобы нейтрализовать силу кубинцев и этим сместить их с мирового пьедестала. Например, турок Таганелли специально под них придумал регламент проведения боя пять раундов по две минуты. Но это не помогло. Я не раз был на Кубе и знаю, что для них бокс — это не просто вид спорта, а целая идеология и постоянная борьба за выживание под солнцем. Мы воочию видели, как у них построен тренировочный процесс, и были потрясены тем, что они творили. В 1984 году я боксировал в Сантьяго-де-Куба на международном турнире памяти боксера-революционера Рикардо Кордова Кардина. Я провел в ринге шесть жесточайших боев с кубинцами, которые бились на глазах Команданте Фиделя Кастро, и мне против них приходилось демонстрировать всю накопленную мной технику и тактику бокса. В финале со счетом 4:1 я вырвал победу у кубинца Пабло Агуэро (за победу на этом сложнейшем международном турнире в СССР присваивали спортивное звание мастера спорта СССР международного класса – прим. автора) и, пройдя все это, в дальнейшем у меня пропал какой-либо синдром страха перед Кубой. Вы меня понимаете!? Я стал их чувствовать и умел обыгрывать, как у нас говорят в боксе, за счет трех шагов. Но потенциал у них был огромный.

— Вячеслав Евгеньевич, в Сеуле кубинцев не было и мы знаем, что Ленноксу Льюису неоднократно указывали, что его золотая медаль с несколько серебряным отливом. Так как, если бы на Олимпиаде в его категории был кубинец, тот же Роберто Баладо, которому в 1988 было 19 лет, то еще неизвестно, стал бы будущий абсолютный чемпион мира олимпийским чемпионом.  

— Да, в Сеуле их не было, как и четырьмя годами ранее в Лос-Анджелесе. Но на корейской Олимпиаде за исключением Никарагуа участвовали боксеры из Южной и Центральной Америки и поверьте, что очень хороших южноамериканских парней было достаточно. Вы упомянули про бойкот и мы, как вы знаете, тоже не были на летних играх 1984 года. Но в августе того же года мы выступили на международном турнире «Дружба 84», который прошел как раз на Кубе. И скажу вам так: на Острове Свободы кубинцы нас не щадили. От сборной СССР в финалы квалифицировались шесть наших боксеров: Каримжан Абдрахманов, Юрий Александров, Серик Нурказов, Вячеслав Яновский (то есть я), Владимир Шин и Валерий Абаджян. И не одному из нас победы не отдали! Во всех 12 финальных боях были кубинцы и только Торстен Шмитц из ГДР смог вернуться домой с Кубы в ранге победителя.

— Неужели их преимущество было таким подавляющим?

— Три боя можно было отдать нашим боксерам, но они этого не сделали. Почему!? Они подчеркнули, что в боксе нужно уметь работать не только в ринге.

— Что же они имели виду? Эту вечную химеру бокса — предвзятое судейство?

— Да, и эта судейская несправедливость и сегодня губит наш вид спорта.

— Возвращаясь в 1988 год. Начиная со стадии 1/32 финала два ваших первых боя вы выиграли в виду явного преимущества, и в 1/8 вашим соперником был черный француз Людовик Прото. Помните такого?

— Я хорошо помню каждого своего соперника. А почему вы вспомнили именно его?

— Это мало кто знает, но он был надеждой Франции на олимпийскую медаль.

— Ясно (смеется). Теперь я понимаю, почему наш бой с ним, который я выиграл со счетом 5:0, был для меня одним из самых сложных на всем турнире. Француз гвинейского происхождения был левшой и боксировал в нестандартной стойке. Он очень хорошо двигался на ногах, и вы должны понимать, что это такое, если твой соперник африканец под каким бы он флагом не выступал. У них изумительная техника движения туловищем (корпусом) и с первого же раунда выяснилось, что он очень агрессивный боец. Как собственно и я, но я был лучше при атаках со средней дистанции и немножко чище. Он же был чуть мощней, с развитой грудной клеткой и маленьким торсом, и два раунда мне было с ним сложновато. Но в заключительной трехминутке я его все-таки разбил, и победу отдали мне.

— Ваш следующий четвертьфинальный бой с замбийцем Энтони Мвамба мы пропустим (уверенная победа В. Яновского 5:0 – прим. автора), и в полуфинале у вас победа чистым нокаутом (KO) над западным немцем Райнером Гисом.  

— Немец был очень простой! А на Олимпиаде я в работе подбирал к каждому сопернику свой ключ и в этом особую роль сыграл личный тренер Серика Конакбаева Юрий Андреевич Цхай (заслуженный тренер СССР – прим. автора). После первого раунда в нашем углу он сказал мне: «Слава! Не бегай за ним! Встань, расслабься и все будет нормально!». И у меня как будто лампочку выключили (смеется). Начинается второй раунд, я расслабился, начал боксировать и собственно все – тяжелый нокдаун, а потом и нокаут.

— В финале с австралийцем Гремом Чейни ответственность за результат очень давила?

— Было напряженно! Я первым из нас двоих с Нурмагомедом вышел в  ринг и позади были 16 олимпийских дней сильного напряжения. Но в тоже время у нас в боксерской сборной команде был очень сильный и дружный коллектив. Каждый из нас болел за своих, переживал и поддерживал! Я лично видел все бои Олимпиады и свидетель того, как в бою с восточным немцем Андреасом Цюловым перенапрягли нашего Костю Цзю. Он проиграл, и в итоге именно этот немец и стал олимпийским чемпионом.

— Вы считаете, что Константина Цзю все-таки перенапрягли?

— Мое мнение, что слишком уж его тренер давил на него психологически. А с этим, выражаясь простым языком, «перебарщивать» нельзя и все должно быть в меру. Позже я с этим Цюловым боксировал в профессиональном боксе. Я его даже не почувствовал и нокаутировал в первом же раунде.

— Вячеслав Евгеньевич, в вашем профессиональном досье нет такого боя.

— Это было в 1996 году у нас в Белоруссии, куда мы его пригласили, как чемпиона Европы среди профессионалов, и я его нокаутировал на первой минуте боя! Нужно признать, что такая неожиданная развязка очень многих расстроила, так как зрители ожидали зрелищного боксерского противостояния двух олимпийских чемпионов. А я ему точно ударил в печень и он рухнул. Вот так и завершилась встреча двух олимпийских чемпионов 1988 года (смеется).

— Кирилл Набутов, комментировавший олимпийские финалы боксеров, сказал нам в интервью, что после завершения вашего боя с австралийцем, объявления вердикта судей все ожидали в крайнем напряжении, так как ничего не было понятно. Кто? Вы или он?

— Австралиец Чейни —хороший парень, был силовым боксером и он, видимо, не ожидал, что я тоже парень не слабый. И я видел его четвертьфинальный бой с хорошим белым американцем Тодом Фостером, в котором он прошел в полуфинал раздельным решением судей (3:2). Кстати, эта наша встреча была не последней. В 1989 мы с ним встретились у него на родине в Сиднее и, конечно же, вспомнили наш олимпийский финал. Он сказал, что прекрасно понимал, что проигрывает бой и с решением судей был полностью согласен.

— Что скажете о Рое Джонсе-младшем, сделавшем в дальнейшем великую карьеру в профессиональном боксе?

— Бой Роя Джонса я смотрел по большому телевизору в комнате допинг-контроля и мое мнение точно такое же, как и у всех, кто видел этот финал. Американец все три раунда издевался над своим соперником и выиграл бой в одну калитку. Я каждый год езжу в Сеул и часто встречаюсь там с Пак Си Хуном. Для него объявленный вердикт судей стал настоящей неожиданностью, но он лично в этом позоре не виноват. Вся вина лежит на пресловутой олимпийской политике под эгидой Президента Федерации бокса Южной Кореи.  В то время он был одним из богатейших людей страны и держал всю олимпийскую судейскую коллегию в своих руках, и они все сделали для того, чтобы сделать стране проводящей Олимпиаду своего героя боксера-олимпийца. Благодаря этому наш Мага Шановазов и стал серебряным призером Олимпийских игр, а должен был вернуться в Союз с лаврами олимпийского чемпиона. Нурмагомед вышел в ринг сразу после боя Роя Джонса и в его поединке с американцем Эндрю Мейнардом я бы не сказал, что наш боксер проиграл. Я, как и Кирилл Набутов, с которым мы смотрели этот финал в его комментаторской кабине, был уверен, что у нас будет два олимпийских чемпиона, но судьи со счетом 5:0 отдали победу американцу. То есть, в финале с Джонсом они убавили, а в бою с его соотечественником Мейнардом наоборот прибавили. Вот такая вот «олимпийская политика» и так для нас завершились Олимпийские игры в Сеуле. Я стал последним олимпийским чемпионом в истории Советского Союза, а Шановазов последним серебряным призером.

— Не секрет, что в наше время на олимпийского чемпиона, как из рога изобилия, сыпятся всевозможные блага от государства и частных компаний, а как вас отблагодарила Родина после возвращения в Союз?

— Мне, как и всем олимпийцам, выдали в Сеуле денежную премию, а после приезда в Белоруссию встретили, как полагалось в наше советское время. По современным меркам все было достаточно скромно. Я в свою очередь поблагодарил всех соотечественников за поддержку, и несколько позже наш комитет по спорту выдал мне справку на приобретение вне очереди автомобиля ГАЗ-24-10 «Волга», который я, конечно же, купил. Вот собственно и весь рог изобилия (смеется). Но должен вам сказать, что я очень благодарен нашему советскому государству за то, как оно заботилось о нас простых советских спортсменах. Особенно на фоне того, как оно заботится сегодня.

— Вячеслав Евгеньевич, чем вы заняты сегодня?

— Я занят многими проектами в области спорта и последний из них связан с российскими Воздушно-десантными войсками, в которых я сам когда-то служил.  На сегодняшний день я буду готовить команду боксеров ВДВ для выступлений на чемпионатах страны с задачей завоевать как можно больше медалей разного достоинства.

Подготовил Христиан Юла