Александр Шлеменко: Мусаси никто никогда не бил так, как я

Бывший чемпион Bellator в среднем весе Александр Шлеменко в интервью omsk.mk.ru еще раз обсудил свой последний бой против Гегарда Мусаси.

– Александр, прежде всего, как твое здоровье? Во время поединка с голландцем Гегардом Мусаси ты ведь сломал левую руку?

– Да, я действительно сломал в том бою фалангу большого пальца левой кисти. К счастью, перелом не слишком сложный – нет ни серьезных смещений кости, ни осколков. Я уже сейчас тренируюсь, просто не нагружаю левую руку. А полностью, по словам врачей, я должен восстановиться примерно к середине ноября. 

– Руку ты сломал еще во втором раунде. Как же ты решился со столь серьезной травмой выйти на третий?!

– Так ведь у меня есть опыт, причем даже более серьезный: в 2007 году у меня был бой в Словении, по ходу которого я сломал обе руки, но, тем не менее, довел его до конца. Открою один секрет: когда ты дерешься, уровень адреналина в крови такой, что ты просто не чувствуешь боли. Ты чувствуешь, что у тебя «играет» рука, видишь, как неестественно болтается сломанный палец, и лишь по этим признакам понимаешь, что у тебя перелом. А боли при этом нет вовсе. Она придет потом, когда поединок закончится, и адреналин схлынет.

– Ты сознательно не стал целенаправленно атаковать Мусаси в тот глаз, который «закрыл» ему еще в первом раунде?

– После боя, уже в больнице, куда был доставлен Мусаси, выяснилось, что я сломал ему орбитальную кость. Я действительно, специально не бил ему туда, потому что я не подлый человек. Ведь поступи я по-другому, Гегард запросто мог вообще потерять глаз. А я совсем не хочу калечить на всю жизнь своих соперников. Побеждать их – да, но не превращать в инвалидов. 

– Перед поединком с Мусаси, букмекеры называли фаворитом именно твоего соперника. Тот факт, что ты считался андердогом (более слабым соперником – прим.ред.), психологически давил на тебя?

– В этот раз подобная оценка букмекеров действительно мне помешала. Зачастую бойцы допускают огромную ошибку, недооценивая своего соперника, за что потом, как правило, дорого платят. А тут все получилось с точностью до наоборот. Я сам для себя переоценил Мусаси. И поэтому провел первый раунд излишне осторожно, даже скованно. Перестраховывался, боялся рискнуть, а как следствие – допускал ошибки. Постепенно поняв, что не так силен голландец, как я его себе представлял, я начал раскрываться. В третьем раунде я и бросал его, и не давал ему бороться. Вот если бы я именно такой тактики придерживался с самого начала боя, уверен, Мусаси не «дожил» бы до его конца. Хотя я и так уверен, что этот бой я выиграл.

– Ты считаешь, что победу у тебя «украли» арбитры?

– Да, я так считаю. Часто говорят, мол, нужно выигрывать нокаутом или сабмишеном, и никто тебя не засудит. Это, конечно, так. Но не стоит забывать, что Мусаси – очень сильный боец, который побывал в нокауте лишь однажды за всю свою карьеру. Его вообще никто никогда не бил так, как я в нашем бою. Я уверен, что победил, мой перевес был ощутимым, и я далеко не одинок в этой уверенности.

– После объявления судейского вердикта в зале поднялся гул недовольства. Ты это слышал? 

– Слышал, конечно, и для меня очень важно, что симпатии публики остались, в отличии от симпатий судей, на моей стороне. Людей-то ведь не обманешь, они сидели в зале и все видели своими глазами. 

– Судьи поддались царящей сейчас на Западе русофобии или причины их решения, на твой взгляд, в чем-то другом?

– Политика сейчас, к сожалению, повсеместно вмешивается в спорт. И русофобия – не миф, я и сам реально чувствую ее на себе. Скажем, россиянину получить сейчас американскую визу стало еще сложнее, чем раньше. Но в данном конкретном случае я не думаю, что именно массированная антироссийская пропаганда в западных СМИ стала главной причиной. В конце концов, засуживают ведь не только спортсменов из России, но и из других стран тоже. Дело тут уж, скорее, в недостаточной квалификации многих арбитров. Наш с Мусаси бой был главным боем вечера, и он венчал собой многочасовую программу. Многие судьи на тот момент, видимо, уже просто устали, перестали подмечать все нюансы происходящего в ринге. А то и вовсе, подспудно хотели, чтобы все это уже поскорее закончилось. А в итоге отсутствие должной концентрации с их стороны, неправильное выполнение своей работы может какому-то спортсмену сломать судьбу.

– Как думаешь, каковы реальные перспективы апелляции, поданной тобой на решение судей?

– Главная цель этой апелляции – показать, что я не намерен молча мириться с несправедливостью и некомпетентностью. В 2017 году в Bellator были приняты новые правила, направленные на то, чтобы повысить зрелищность поединков. Раньше зрители справедливо жаловались, что многие бойцы злоупотребляют борьбой в партере, не проводя при этом активных действий, а просто «залеживая» соперника. Вот потому и ввели правила, по которым за уход от борьбы полагается гораздо меньше очков, чем раньше. Если бы нас с Мусаси судили по новым, современным правилам, у голландца вообще не было бы шансов. Он ведь делал все для того, чтобы просто «выжить», а не для того, чтобы победить. Ему вообще не должны были давать за это очки. Но арбитры сработали по старинке. Вот и получилось то, что получилось. Поэтому мы и подаем апелляцию, надеясь, что справедливость будет восстановлена.

– Сам Мусаси сразу после боя, прямо в ринге, сказал, что решение судей о его победе – весьма спорное. Означает ли это, что он заведомо согласен на еще один бой, и какова вероятность этого реванша?

– Я уже опубликовал в социальных сетях свою просьбу к руководителям Bellator о бое-реванше. Я не хочу бегать, размахивая руками, и кричать, что меня обокрали. Я хочу выйти в ринг и доказать, что я сильнее. Но, к сожалению, я думаю, что ни Bellator, ни сам Мусаси, не заинтересованы в таком бое. Я посмотрел интервью с Гегардом, данное им уже на следующий день после нашего поединка. Голландца спросили о возможном реванше, и он явно не горел желанием встретиться вновь. Он ведь рассчитывал на легкую победу надо мной, а в итоге получил самый трудный бой в своей карьере.

– А почему ты предложил провести пятираундовый бой-реванш? Ведь обычно лишь поединки за чемпионский пояс состоят не из трех, а из пяти раундов. А вы с Мусаси не в бою за пояс встретитесь, если такой бой вообще состоится…

– Сейчас ситуация уже немножечко иная. В том же UFC любой главный поединок вечера состоит их пяти раундов. Когда бойцы одного уровня, им зачастую просто не хватает трех раундов, чтобы выяснить, кто сильнее. Да и потом, если вспомнить наш бой, то в третьем раунде у меня было большое преимущество, и если бы нам предстояло провести еще два раунда, Мусаси абсолютно точно не «дожил» бы до конца. И никакие судьи уже не смогли бы его «вытащить». Я изначально предлагал Bellator провести между мной и Гегардом пятираундовую встречу, но они не откликнулись на это предложение.

– У тебя совсем скоро заканчивается контракт с Bellator, остался всего один бой. Все произошедшее, да и давние попытки обвинить тебя в якобы употреблении допинга, повлияют на твое решение, продлевать ли отношения с этим промоушеном?

– Ну конечно, повлияют! Сейчас я жду того момента, когда стану свободным агентом. Ведь когда я в 2010 году подписывал контракт с Bellator, меня в Америке практически никто не знал. Сейчас мой уровень известности и популярности за океаном совершенно другой. Так что я буду внимательно рассматривать все предложения от бойцовских промоушенов: условия контракта, отношение ко мне. Я не говорю, что обязательно уйду из Bellator. Если в этой организации мне предложат хорошее соглашение, включающее в себя и пятираундовый реванш с Мусаси, я готов его принять. Но если другая организация предложит мне лучшие условия, конечно же, я уйду. 

– Традиционные вопросы про твоих воспитанников. Как здоровье у Андрея Корешкова, и каковы его ближайшие планы и перспективы в Bellator?

– К сожалению, только он оправился от одной травмы, как почти сразу получил другую. Когда он мне в США помогал готовиться к поединку с Мусаси, я на тренировке повредил ему ребра. Хорошо еще, что это произошло уже на последних спаррингах и не создало нам больших проблем в тренировочном процессе. Сейчас он восстанавливается, а перспективы у него очень хорошие. Андрей – боец высокого уровня, он является основным контендером на чемпионский пояс Bellator и должен вернуть себе утраченный титул чемпиона. У него все для этого есть. В начале января состоится поединок между Дагласом Лимой и Рори Макдональдом за пояс, и если Андрей покажет в Bellator еще одну яркую победу, то следующим главным претендентом на чемпионский бой будет именно он.

– Андрей ведь недавно женился?

– Да, и не без моей помощи. (Смеется). Я видел, что ему это нужно. Теперь, став главой семьи, он стал еще серьезнее, собраннее, взрослее. Ведь теперь он в ответе не только за самого себя, но и за благополучие своей семьи. Это сказывается даже на поведении в ринге. Он стал действовать грамотнее, ответственнее, что очень наглядно показал его последний бой с Чиди Нджокуани.

– А как обстоят дела у Александра Сарнавского?

– У Саши в бойцовской карьере была трудная полоса, но как мне кажется, он наконец-то разобрался со своими проблемами, в первую очередь, лежащими в области психологии. Как его тренер, вижу, что сейчас он уже совсем по-другому относится к делу. Планируем, что с начала нового года он вступит в гонку за чемпионский пояс престижного промоушена АСВ. Мы ждем от него только чемпионства в этой организации. 

– Детвора из твоей авторской школы «Шторм» растет в спортивном плане?

– Да, и здесь особенно радуют совсем молодые ребята. К сожалению, у нас по ряду причин не очень сильная команда, составленная из ребят в возрасте 14 – 16 лет. Но вот более юные команды, начиная с тех, что состоят из девятилетних ребят – очень яркие. Там много талантливых, упорных учеников. Уже сейчас на всех городских турнирах именно бойцы школы «Шторм» в этих возрастах занимают первые места, а это очень хороший показатель, так как в Омске есть и другие, по-настоящему сильные бойцовские клубы. Не сомневаюсь, что лет через пять из стен школы «Шторм» выйдет целая плеяда хорошо подготовленных профессиональных бойцов, которая будет отстаивать спортивный престиж Омска на самых крупных международных турнирах. 

– Тебе интересно возиться с малышней?

– Очень! У нас с моей женой Аленой своих собственных детей трое, и мы с раннего детства приучаем их к спорту. Они постоянно здесь, в зале, рядом с нами, они смотрят по телевизору или воочию все мои бои. А те ребята, что приходят заниматься к нам в школу, настоящий сгусток энергии! Побегаю с ними, попрыгаю, покувыркаюсь и будто сам становлюсь моложе. (Улыбается).