«Перемирие на Украине — это только отсрочка в преддверии большой “мясорубки”»

Герой Афганистана Леонид Хабаров был осужден по обвинению в подготовке мятежа, отбывал наказание в Хакасии, а в июле текущего года был освобожден досрочно. Вернувшись домой, полковник не общался с журналистами, но недавно появились слухи, что отставной военный подался добровольцем на Донбасс. Нашей интернет-газете удалось связаться с Леонидом Васильевичем, узнать о том, как он относится к украинской войне и чем может быть полезен в зоне конфликта.

— Недавно в блоге у журналиста «Новой газеты» Ирека Муртазина проходила информация о появившихся слухах, что вы якобы уехали добровольцем на Донбасс. Я хотела узнать, так ли это?

 — К сожалению, нет. Не выпускают пока. У меня не закончился еще срок, осталось три года. Я нахожусь под ограничением свободы. Мне нужно ходить отмечаться. Я не должен покидать территорию города, вообще должен находиться дома с десяти часов вечера до шести утра.

 — Вы говорите «к сожалению». Я правильно понимаю, что вы все же хотите туда попасть?

 — Этот вопрос решается, но пока мне не идут навстречу. Но если мне разрешат туда поехать, то я непременно там буду.

 — А каким образом вы пытаетесь решить этот вопрос?

 — Я отправил уже два обращения на имя президента.  Одно отправлял где-то в августе, а второе обращение — в начале сентября.  Чтобы дали возможность мне выехать для выполнения боевых задач. На первый запрос мне пришел ответ, но я считаю, что это отписка. Там говорилось, что я нахожусь под ограничением свободы, поэтому не могу выезжать, что мне необходимо подать на пересмотр моего дела, и еще всякая казуистика там содержалась, поэтому я и отправил запрос во второй раз, немного подправив его. Как мне сообщили из администрации президента, второе мое обращение отправили в Министерство обороны. Сейчас этот вопрос решается там.

 — Но почему вы так настойчиво хотите туда попасть?

 — Хочу еще раз принести пользу Отечеству, если получится.

 — Кто-нибудь из ваших бывших сослуживцев уже находится на Украине?

 — Так мне как раз и звонили оттуда мои ребята, которые там работают. Они узнали, что выпустили меня, и попросили приехать. Интересно, что звонили с обеих сторон «баррикад». Тех, кто воюет за ту сторону [нацгвардию Украины], я пытался разубедить, говорил, что ни украинцам, ни русским не нужен этот конфликт, что это Америка ведет эту войну до последнего русского, до последнего украинца. Мне кажется, я ребят смог в чем-то убедить, они хотя бы задумались. А тем, кто с этой стороны звонил, я пару советов дал, поэтому, видимо, и просочилась какая-то информация.

 — А с вашей семьей, с женой и сыном, вы обсуждали свое намерение поехать на Донбасс, как они к этому относятся?

 — Вы знаете, я – военный человек, это военная семья, и этим все сказано.

 — Сразу после своего освобождения вы писали в блоге, что вам нужно поправить здоровье, заняться собой. Сейчас вы чувствуете себя в силах отправиться в другую страну?

 — Да я, в принципе, «подремонтировался». Понятно, что я уже не смогу быть бойцом переднего края…

 — Хорошо, а в какой роли вы себя там видите, если предположить, что вам разрешат выехать?

— У меня есть довольно неплохой опыт в руководстве подразделениями: дважды я служил в Афганистане. Первый раз я был командиром десантно-штурмового батальона в 1979-м году. Тогда еще до общего ввода войск мы самыми первыми зашли туда, взяли перевал Саланг. А второй раз был начальником штаба десантно-штурмовой бригады. Конечно, все эти кампании прошли у меня половина в горах, половина – в гипсе. Но я считаю, что мои навыки могут пригодиться. Я могу помочь в организации активной обороны, в организации и ведении активных боевых действий.

 — С точки зрения вашего боевого опыта как вы оцениваете действия ополченцев, за которых хотите воевать?

 — Как оцениваю? Ну, некоторые действия оценке не поддаются. Я, конечно, не знаю до конца, как там это происходит, но многое, мне кажется, можно было бы делать более целесообразно. Надо сказать, что ополченцы и на шишках, и на пышках уже многому научились, но все равно есть много нюансов еще. Взять хотя бы подготовку добровольцев. Набрали там, скажем, шахтеров в ополчение. Они хорошие ребята, есть желание у них воевать. Вот их начинают обучать самбо, рукопашному бою. Да какой рукопашный бой?! Это как до Пекина пешком, это лишняя, пустая трата времени. Это разведчикам необходим подобный навык, а здесь нужно учить элементарным правилам поведения в бою, выверке-пристрелке оружия, стрельбе изо всех видов оружия с различных дистанций.

Допустим, противник ведет артиллерийский огонь по их территории. Существует оборудование – электронные «засечки», чтобы по траектории снаряда или полета мины определить, откуда они были выпущены, и чтобы сразу ответить, чтобы долг был платежом красен. Вот этому нужно обучать, ведь такие навыки не сразу приходят, а сейчас пока грамотности у ребят не хватает.

 — Леонид Васильевич, сейчас на Украине объявлено перемирие, но вы все равно стремитесь попасть к ополченцам. Вы считаете, что боевые действия возобновятся рано или поздно?

 — Безусловно, возобновятся. Это повторяется история с чеченскими кампаниями. Я считаю, что если они [ополченцы]  успешно развивали наступление, то его хотя бы нужно было завершить, но ни в коем случае не останавливать. Нужно было выбить противника со своей территории, а потом уже вести какие-то переговоры. Против ополченцев воевали множество батальонов, которые сейчас сами по себе. Это не штатная украинская армия. А отдельные формирования. Они не подчиняются ни правительству, никаким службам. Их надо как-то нейтрализовать.

 — Как вы думаете, когда конфликт окончательно завершится, то в чью пользу?

 — Я вам скажу, что если дадут все завершить непосредственно военным, то все закончится быстро и в кратчайшие сроки. Если нет, то будет долгая затяжная бойня. Нынешнее перемирие на Украине — это только отсрочка в преддверии большой «мясорубки».