Настоящий мужик

Сергей Бадюк: сто килограммов мускулов, дао, ФСБ и «Газпром»

Как-то Сергей Бадюк снялся в утренней зарядке, и ее рейтинг подскочил до небес. И дело даже не в его габаритах. Просто миллионы российских мужчин хотят быть как Бадюк. Он — самый впечатляющий бандит в русском кино, успешный бизнесмен, запредельной крутости борец и бывший фээсбэшник. Российские парни штурмуют его форум, хвалят взахлеб, бегают к нему на бесплатные занятия. Бадюк — по всем стандартным параметрам настоящий мужик. Этот стереотипный образ, безупречный, как фигура топ-модели, — болезненный идеал для сильной половины россиян. Вопрос «Мужик ли я?» — о смысле жизни. Но каков этот самый «мужик», если рассмотреть поближе?
Автор : Юлия Гутова
Сила слова

Если без романтики, настоящий мужик — это сильный самец, добытчик, победитель. Выделяется на фоне сородичей всем большим: достатком, волей, умом, силой, принципиальностью. Считается, что настоящих мужиков любят женщины, хотя сами мужики — настоящие и не очень — склонны пре­увеличивать степень объективности этого утверждения. Обычно они приписывают своему идеалу героические и даже поэтические свойства.

Сергей Бадюк как личность, конечно, глубже этого образа. Но он с большим пониманием отнесся к идее изучить на его примере натуру мужика.

Для этого Бадюк подходит идеально. Спорт­смен, актер, бизнесмен. Два метра ввысь и столько же вширь. Три высших образования, в том числе юридическое и финансовое. Мастер цигуна, чень тайцзицюаня, обладатель восьмого дана карате киокусин-кан будо. Служил в ФСБ, в ГРУ, работал на крупных должностях в нефтяных компаниях. Трудится звонарем в храме Христа Спасителя в Москве. Тренер спецназа. Состоятельный человек с явными признаками великодушия. Молодых людей, которые приходят в его двор на так называемую субботнюю практику, он безвозмездно учит целесообразной драке по-русски: как вырубить противника и выжить в уличном бою, в какой момент бить по затылку и между ног.

— Я что ребятам говорю, — начинает Сергей Бадюк сразу с урока. — Это иллюзия, что, получив пояс по карате, становишься прямо, ну, мужик. Учиться надо и работать. Делай хоть что-то. Вставай раньше всех, трудись, зарабатывай больше. И в органах, и в криминальном мире есть люди, которых я уважаю. А есть те… которых не уничтожаю просто потому, что за это можно сесть. Есть мужчины и не мужчины, понимаете? Есть люди, которые отвечают за свои слова, и есть…

Порой у Сергея нет слов, одни эмоции. А некоторые фразы он опускает в присутст­вии дамы. Но в общем наши представления о мужике схожи.

Сила ремня

В жизни Сергей Бадюк еще крупнее, чем в телевизоре. А внутренняя сила этого человека может вызвать желание немедленно спасаться бегством. Вот он приближается — всей своей массой, протягивает ручищу и спокойно может ей же свернуть вам шею.

— Привет, я — Сережа! — говорит Бадюк приветливо и кротко улыбается. Знает, какое производит впечатление, и сглаживает вежливостью. Очень мило с его стороны. Парфюм и подобранная со вкусом одежда тоже помогают. Жаль, не лечат.

Сергей садится в свой огромный белый джип. Он отправляется по магазинам «за вином и помидорками».

— Женщину нельзя за продуктами посылать, — говорит. — Обязательно не то купит.

Это он уже показывает, где чье место.

— Что же могут женщины? — спрашиваю.

— Ухаживать за собой, смотреть за детками.

— Вот как…

— Да женщины вообще все могут, — вспоминает Сергей про вежливость. — Но у нас так привыкли на них ездить, что заездили совсем. А должна быть в семье гармония: муж отвечает за слова. А рядом женщина, которой он в состоянии в любой момент, когда надо, закрыть рот.

— Ага…

— То есть объяснить, в чем смысл жизни. Иначе это не мужчина, а затравленный суслик, который бегает по кругу, чтоб ему дома не гавкнули: «Почему не будет новой шубы!» Женщина такое существо — сегодня ты ей дал все, что хочет, а завтра она снова возмущена: почему того-этого нет? А по кочану! В жизни разное бывает. А семья должна быть гармоничной, чтобы в ней росли психически здоровые дети.

Похоже, сегодня кто-то из женского пола испортил мужику настроение. Он едет по утыканной церквями Мос­кве и крестится на каждую. По воскресеньям он звонит в колокол храма Христа Спасителя, в самый брутальный, весом 32 тонны.

— Вы — актер, спортсмен, преподаватель, звонарь… А что основное?

— Раньше я был сын, муж. Теперь прежде всего папа.

— То есть? — уточняю: понятие «папа» слишком уж широко.

— Ты понимаешь, я себя ощущаю отцом. У меня двое сыновей. Но не только по отношению к ним. Утром по субботам на бесплатную тренировку на площадку у моего дома приходят до семидесяти парней. Учиться борьбе, оздоровительной гимнастике, но главное — общаться. По сути, я их учу, как быть мужчинами. Такие вопросы иногда задают, что волосы дыбом встают на моей лысине. Советов спрашивают — про личную жизнь!

Бадюк нежно улыбается. И тут звонит телефон.

— Да, — отвечает он в трубку. — А в чем секрет? В папином армейском ремне. Проверенное старое средство.

Потом поясняет:

— Говорят, неэтично бить детей. Вопли, сопли… А в результате гляньте: младший сын — ангел. Ан-гел, все хвалят!

Это Сергей хвастается, что бьет своих детей ремнем.

— А вырастет, что вам скажет? — спрашиваю.

— Спасибо.

— Посмотрите.

— Посмотрю.

Сила кулака

Главная особенность субботних занятий Бадюка: он учит жизни и уличной драке без прикрас. Ранним утром на спортивной площадке у его дома больше полусотни мужчин от пятнадцати до сорока. У кого есть перчатки и шлемы, отрабатывают в парах технику рукопашного боя.

— Так, разогрелись, — командует Бадюк. — Теперь деремся всерьез. Очень не любим друг друга. По моему сигналу. Начали!

По команде юноши начинают очень не любить друг друга. То есть колошматят со всей дури партнеров по корпусу и по шлемам. Их сосредоточенные лица краснеют. А воздух наполняется безудержным счастьем.

— Давай! Еще! — орут те, кто в спарринге не участвует. И тоже краснеют — от удовольствия.

— Стоп! Настроились на мир! Любим друг друга! — выдает Бадюк новую команду.

И юноши начинают очень любить друг друга. На их лицах облегчение, кайф. Бойцы почтительно жмут друг другу руки. Не все уважают мужиков за то, что они такие крутые. Поэтому им полезно вступить в симбиоз: поуважать друг друга самостоятельно.

— В спортзале в спаррингах участвуете? — наставляет Сергей ребят. — Когда разбили нос, первый рефлекс — пойду я вытру сопли. В уличной драке не так. Появление крови должно вызвать единственное: ярость. Потому что в реальности, если тебе пустили кровь, ты теряешь силы. От ножевого ранения — за пятнадцать секунд. Надо быстро побеждать! Либо валить. Иначе труп.

Тишина в толпе юношей гробовая: папа говорит. Когда Бадюк подходит, они непроизвольно ставят ноги пошире, стоят на земле тверже. Большинство учеников — интеллигентные студенты-технари.

— Зачем вам это? — спрашиваю бойцов.

В ответ галдят наперебой:

— У Сергея Николаевича опыт. Он заряжает, учит!

— Когда общаешься с людьми в офисе… они из себя не взращивают личность…

— В кино жизнь не покажут. А книжки никто не читает.

— Сергей Николаевич не бросает тренировки. При любых обстоятельствах мы здесь — и зимой, в минус тридцать!

— Вот придется все это применять, чтобы с вашей головы и волос не упал… — очередной боец уже готов меня защищать.

— А может, я не хочу, чтобы кому-то били морду за мой волос, — отвечаю.

Пауза.

— Вы просто не знаете, какие обстоятельства бывают, — объясняют ребята. — Хочешь мира — готовься к войне.

Бадюк воспитывает молодежь. И она счастлива, ведь больше ее никто не воспитывает.

В толпе замечаю сорокалетнего мужчину. Горбатая спина, круглые очочки, герпес на губе. Думаю, бухгалтер. Оказывается, работник биржи.

— Я и охоту люблю, — говорят очочки. — Неандерталец в мужчине не должен умирать. А что иначе мужчина будет делать? Брать кредиты, их отрабатывать — и в могилу? Да весь мир на мужских инстинктах построен! И финансовый тоже. А в глубинке мне однажды чуть нос не откусили.

На губе биржевика, оказывается, не герпес, а шрам.

Сила авторитета

— Моя семья не обсуждается, — строго говорит Бадюк.

— А бизнес? — спрашиваю.

— Тоже. — У Сергея исчезает улыбка. А у меня появляется ощущение, что навстречу прет каток.

— Как скажете, — вру катку. А что делать? Даже в Википедии написано, что Бадюк — бизнесмен. На его официальном сайте ссылки на магазин одежды, консалтинговую фирму, ресторан. Да и чем может заниматься идеальный настоящий мужик — раскрашивать матрешек? Википедия рассказывает о его подвижной карьере: 2007–2008 — генеральный директор ОАО «Запсибгазпром», 2005–2006 — вице-президент, директор по развитию бизнеса АКБ «ПромСвязьКапитал», 2003–2004 — генеральный директор ООО «Всеволожский мясокомбинат “Эконорд”» и так далее. Сферы разные, продолжительность работы — около года. Злопыхатели скажут: некомпетентных быстро увольняют. Доброжелатели — что настоящий мужик стремительно разруливает одни проблемы и принимается за другие.

— До сих пор считается, что в России если успешный бизнесмен — значит, бандит… — говорю Бадюку и готовлюсь быть раскатанной.

— Ходили слухи, будто я криминальный авторитет, — решительно отчеканивает Бадюк, и сразу видно: тема больная. — В силу специфики работы одно время я пересекался с этими людьми. Я многих знаю, многие знают меня. При встрече здороваемся за руку. Не более чем.

Сергей беспокоится, что я напишу, будто он бандит. Пишу: никакой он не бандит. Просто успешный бизнесмен, бывший спецназовец, фээсбэшник, нефтяник, состоит из ста килограммов мускулов, носит лысину, бороду, покрыт татуировками, знаком с нехорошими дядьками.

Хотя криминальный авторитет ведь тоже вполне может быть мужиком: хитрый, богатый, и принципы есть. По­этому в современном русском кино Бадюка хотят видеть бандитом. Сергей в фильме «Забава»: водка, наколки, наркотики, нож. В «Антикиллере»: наколки, пистолет, нож, сигарета. В фильме «Пурпурные облака»: пушка, наколки, оскал. И снято это не в прошлом тысячелетии — в 2009 году.

— Я начал сниматься в кино, потому что интересно, — объясняет Сергей, зачем мужику актерство. — Но мне почему-то все предлагают роли убийц. По первости можно было. Теперь отказываюсь. Подумаешь — образ! Лысина, борода… Для вас образ, а я так живу. Понимаете, я еще такой сложный актер. Со мной нельзя голос повышать режиссеру — я же и по шее дать могу.

— И еще гомосексуалистов не играю, — добавляет Сергей. — Потому что я к ним… плохо отношусь. Гомофоб, так и напишите. Мало того, пойду на первый же марш, который они в Москве устроят.

— Бить? — интересуюсь.

— Наверное. Высказать мнение, скажем так, бросить в кого-нибудь краской… У меня же сыновья растут. А вообще мне всегда хотелось играть в комедии! Как-то чувствовалось: должно получиться. Скоро, кстати, выйдет комедия с моим участием.

У Бадюка есть и другие проекты. Поздно вечером в подвале его ресторана репетиция перед съемками кино… по Достоевскому. Кого играет Сергей, оглашать запрещается. А сами не догадаетесь ни за что. Он будто стремится показать: мужику под силу утонченный образ. Но после примерки костюмер, прикрыв ладонью губы, размышляет, что же делать с сюртуком и штанами. Когда герой Достоевского сшит по правилам, Бадюку в нем тесновато.

Главной для себя в телевизоре Сергей считает функцию наставника. Он — режиссер и ведущий программ про здоровый образ жизни. Скоро одна из них появится на РТР-24. Даже по ТВ Бадюк распространяет мужиковские ценности.

Пора меня высаживать из белого джипа. Уголки губ Сергея тихо сползают вниз.

— Покажете текст перед публикацией? — спрашивает он.

— Только прямую речь, — отвечаю.

Уголки губ опускаются ниже.

— Слушайте, ребята! — заявляет Бадюк, хотя мы тут одни. — Я не собираюсь вам диктовать. Но, боюсь, наши с вами отношения могут сильно испортиться!

Какие там боевики…

Сила духа

Сергей Бадюк часто ездит по стране с семинарами для детей по разным видам боевых искусств. На этот раз он приехал в Самару, чтобы встретиться с юными каратистами. Сотня ребятишек в кимоно расселись на матах в зале своей спортивной школы. А Бадюка как почетного гостя зачем-то отгородили от них столом.

— Скажу честно, ребята, я приехал сюда только ради встречи с вами, — откровенно говорит Бадюк.

Когда рядом дети, он сияет. И наклоняется поближе через злополучный стол. А малыши из первых рядов незаметно подползают по мату к почетному гостю, с каждой минутой все ближе.

— Сергей Николаевич, у вас в жизни была настоящая беда? — спрашивает восьмилетний мальчик из первого ряда.

— Да, сынок, — отвечает Бадюк и еще больше расплывается в улыбке. — Беды, которые мы переживаем, делают нас сильнее.

После встречи с детьми мы выходим на улицу и видим, как двое мальчишек выскакивают на проезжую часть, чуть не попав под колеса.

— Чтоб тебя! — кричит Сергей. Его уши багровеют. Он действительно очень расстроен. Ему дают какие-то таблетки: кажется, от сердца и давления. У него проблемы со здоровьем. Беда в жизни Сергея действительно была, и большая. Но она связана с семьей, а это «закрытая тема». Именно после нее к детям у Бадюка особенное отношение.

— Я татуировки делал в тридцать пять, когда нормальные люди их сводят, — рассказывает он. — Тренировался всю жизнь, и вдруг наступила апатия: не мог заставить себя пойти в зал. Был тогда замом по финансам в фирме «Оренбурггеология»: все в белых рубашках, и я, придурок, такой же. Решаюсь и делаю первую татуировку на спине — тигр, иероглифы карате. Надо понимать: когда человека видят с этими знаками, то сразу замечают, в какой он форме. И я не мог уже не тренироваться: осквернять эти иероглифы бесформенным телом просто стыдно.

— Насилие над собой, — говорю.

— Понимаешь, в чем дело: растут дети. У меня сын тогда был маленький. Сейчас появился второй. И пацанов — мне их воспитывать. Ему говоришь: «Тренируйся!» — а сам на диване лежишь? Или: «Сынок, не пей!» — а сам пьешь? «Не кури!» — а сам куришь? «Не груби маме!» — а сам ее матом? Больше всего я хочу, чтобы меня дети понимали. Кроме семьи, ничего нет. И у вас, и у всех. Когда случается что-то из ряда вон и остаешься один, тогда понимаешь. Вопрос по большому счету в выживании. Я понимаю, что рано или поздно буду старым. Тренируюсь, чтобы момент оттянуть. И детей воспитываю так, чтобы, когда буду совсем уж плох, кто-то воды принес по-любому.

Настоящий мужик — это тот, кто продолжит род и выживет.

Сила терпения

В Самаре мужика Бадюка быстро взяли в оборот. И потащили туда, где он больше всего нужен, — на встречу с местным отделением Конфедерации деловых женщин России. Дамы собрались на презентацию какой-то книги в театре «Самарская площадь».

— Девочки, мы — красавицы! — уже из коридора слышим мы терапевтические возгласы. Входим в зал, а там… Десятки, сотни женщин. Преимущественно за сорок. Шпильки — черные, красные, золотые. Костюмчики — желтые полотняные, бордовые бархатные. Синие платья шифоновые, белые блузки с оборками… На грудях бижутерия, золото, медали «За заслуги перед Самарой». У окна жемчуг и меховое манто, в центре зала шляпка с фиолетовыми перьями, а рядом матерчатая розочка над пятидесятилетним декольте.

— Ой-йо, — говорит Бадюк и придвигается к нам поближе. Он тут единственный мужик, но о его приезде заранее не знали. А значит, самые сногсшибательные женские приемы — чтобы поразить… приятельниц-женщин.

Сначала всем показывают ролик об этой прекрасной организации. Бадюк в первом ряду. На экране поют частушки, задирая донельзя разноцветные юбки. Потом исполняют языческие танцы под звуки барабана. Потом в платочках идут в православный храм… По бокам лысины Сергея видны багровые уши. Он будто раскаляется — все сильней — и вдруг тихонечко встает. На цыпочках, беззвучно, пригнувшись, дезертирует из зала, шепнув по дороге: «Позвоните, когда закончится!»

Потом он все-таки вернется и толкнет со сцены речь о том, что вообще-то приехал к детям, но рад попасть на мероприятие, где так много прекрасных женщин.

— Отчего эти дамы сошли с ума? — спрашиваю его потом.

— Да они — героини! — вдали от фиолетовых перьев Бадюк выражается тверже. — Эти женщины все тащат на плечах. И работу, и семью. Потому что это вы в Москве живете. А в остальной России мужики почти все алкоголики, дегенераты. Их не хватает. Но что я-то могу поделать…

Сила ума

— Почему ребята на тренировки в субботу приходят? — рассуждает Сергей за столиком своего ресторана. — Все говорят: время изменилось. Это неправда, ничего не меняется в жизни, как было, так есть и будет. Мужчина должен быть мужчиной, хоть он палку носит и в шкуре мамонта ходит, хоть на «бентли» теперь ездит. Когда ребята это понимают, они приходят. Задают вопросы, получают ответы.

— А я наивно полагала, что больше незачем колошматить палками соседнее племя.

— Это иллюзия, — объясняет Сергей, терпеливый учитель, — будто сегодня можно за чем-то спрятаться.

— За законом, например.

— Ага. Сказала, а самой смешно, да? Можно заплатить охране, позвать милицию. А та взяла — не доехала, а охрану перекупили. Потом — раз, и ты один на один с ситуацией. Я не учу ребят драться, применять оружие, они не спецназ. Я их жизни учу в брутальном преломлении — как не попадать в передряги.

— А разве не может мужчина быть умным, но не сильным?

— Подспудно он все равно будет страдать комплексами. Но образование, конечно, очень важно! Я ребятам всегда говорю: учитесь! Нашли силы окончить приличный вуз, правильно себя вели — рано или поздно кто-то из друзей позвонит и сделает выгодное предложение. Поэтому уровень образования определяет вашу деятельность и количество денег, которое за нее получают. Так все просто-просто. Я вот не работаю с чужими, я не знаю чужих. Работают со своими. А вот эти иллюзии — на конкурсной основе, кто-то со стороны придет… Бред. Рассказы в пользу бедных. Американская политкорректность, на хрен никому не нужная.

— Но ведь процессы управления сложные, а конкурс помогает отобрать профессионалов…

— В управлении главное — четко ставить задачи и следить, чтобы выполняли. Чтобы знали: за результат надо будет ответить. Вот и все. Научился справляться с несколькими людьми — потом число большой роли не играет. В моем подчинении было несколько тысяч человек.

Похоже, для Бадюка умение управлять — оттуда же, от «мужика»: за базар все отвечают — значит, будет прибыль. На самом деле такая этика бизнеса в масштабах страны начинает уже сильно доставать. Отставные силовики, братья по оружию, друзья по спорту, соседи по двору — все эти «мужики», которые, может, и правильно себя вели, но не всегда разбираются в том, чем управляют, не дают ходу реальным профессионалам. Целые отрасли бизнеса становятся невостребованными уже на этапе образования: зачем учиться выгодной профессии, если там все высоты уже заняли «мужики»? В итоге брутальные, правильные и, может быть, даже честные дядьки разваливают страну не хуже каких-нибудь коррупционеров и врагов. Надо бы поспорить на эту тему с Бадюком. Но как спорить с человеком, который исповедует ценности, несовместимые с самокритикой? Как дискутировать всерьез без «американской политкорректности, на хрен никому не нужной»? Пусть живет как живет, чего уж там. Брутальное благополучие добыто силой, силой и отбирается — теми, у кого силенок хватит.

За последние несколько лет Сергей написал пять сценариев. Один из них — про подвиги сотрудников ФСБ.

— Я давно хотел написать о сотрудниках спецслужб, внешней разведки, — рассказывает он. — Потому что у нас если показывают, то обязательно изменника или генерала в «мерседесе». Но там есть ребята, которые подвиги совершают, и надо рассказать о них объективно. Образ надо показать, чтобы парни захотели и пошли служить.

— Героям нужно, чтобы про них рассказали?

— Безусловно.

Мужик добивается уважения по старинке, с помощью силы. Трудится ради нее, жертвует, преодолевает себя. Но важно, чтобы наработанный капитал не терял в цене. Чтобы борцов продолжали уважать, должны быть драки, чтобы «дедов» почитали, должны быть «салаги». Нужны юноши, которые будут уважать силу. И если никто не хочет воспевать подвиги так, как видится матерым героям, они берутся за перо сами.

— Уважение для мужчины — крайне важный аспект, — говорит Сергей. — Самый важный.

— А у мужчины есть потребность в войне? — спрашиваю.

— В моем возрасте — потребность в покое! — отшучивается Бадюк, почуяв неладное. Потом говорит серьезно: — Нужна. Вы поймите, другого не будет. Мы — большая страна, много нефти и газа. Нас попытаются рвать все равно. Нам не уйти от войны, мы стоим на пороге большой войны, у меня чуйка на эти дела. Кавказ расшатали — что, непонятно, кому это надо? Хочется ли чеченцам там умирать или нашим? А когда кровь пролилась, пошла ярость. У кого друга, у кого брата убили, и уже не остановить.

Как и в древние времена, все новые мужики учатся приходить в ярость. Мужественность старательно плодится и благодаря войнам не позволяет себе потерять в цене.

— Что для мужчины успех? — продолжаю я.

— Я живу сейчас, не думаю об этом. Главное — когда дети одеты-накормлены, все живы, здоровы. Обеспечить семью — то, ради чего я живу. Мужчина обязан это делать. А иначе зачем ты нужен вообще?

Сила обаяния

Брутальное лицо во весь экран. В черной бороде мечтательная улыбка, под лохматыми бровями томно затуманенные глаза и красная ссадина на большом носу. Это Сергей Бадюк, изображая романтичную барышню, открывает рот под спетое женским голосом «Лето-зима». «Я не могу горевать… Дольше, чем любить…» — поет Бадюк и нежно пожирает глазами камеру. У настоящего мужчины и чувство юмора соответствующее. Когда Сергей улыбается, у него под­жимаются уши. Клип-прикол посмотрели четыре тысячи человек, но его никогда не покажут по телевизору. Может, мужик и хотел бы вырваться из своего примитивного образа, да общество не очень-то позволит.

Женским голосом Сергей тянет: «И хотя о боли мне известно гораздо больше, чем о счастье… Но я вижу, как оно начинает… Обнимать меня!» Между прочим, точная выжимка из рассуждений об участи настоящего мужика.

«Ожерелье приближений… Разбирая по слогам…» — стебается под чисто женскую песенку Бадюк.

«Заехали мы на зону, к Кресту, поговорить. А он с нами не разговаривает! Брезгует, бля. Ну, мы ему сыворотку правды и дали…» — стереотипно-мужественно вещает он же в фильме «Антикиллер». Монологи достойны друг друга.

Источник